Алексей Толкачев

Вампирчики

          
          - Нет, компьютер, интернет, это понятно. Но цветной лазерный принтер! Зачем он тебе на даче?
          - Честно говоря, ни разу им тут не пользовался.
          - Так на хрена привез?
          - Ну, как... Где компьютер, там и принтер. А если уж принтер, так уж пусть будет хороший.
          - Хех! Не могу за тебя не порадоваться. Просто так взял и штуку баксов - на ветер!
          - Ты ч╦, какая штука. Сто пятьдесят.
          - Что - сто пятьдесят?
          - Сто пятьдесят долларов этот принтер стоит.
          - Бэушный что ли?
          - Почему бэушный. Новый.
          - Да не может такого быть! Это где же...
          - Погоди-ка, - перебил Сергея Петровича хозяин дачи, - Что это там за лысый у мангала маячит? Никак, Пашка Алексеев подъехал! Эгей! Павлик!
          
          В честь тридцатилетия окончания института собрались на даче у Крицкого. Участок огромный, даже лес на нем растет. Дача бывшая генеральская. От деда осталась. Грибы можно собирать, не выходя с участка. Ну, соответственно и места для ночлега есть - два дома. Правда, ночевать собираются далеко не все. Хотя, что уж, казалось бы: суббота, завтра на работу не надо, собираемся, можно сказать, раз в пять лет - сам бог велел пообщаться не спеша! Выпить, опять же. Соответственно, за руль вечером уже не сядешь. А по-другому никак не уедешь, не идти же на ночную электричку двадцать минут через лес. Вот и не надо всех этих глупостей - вечерних отъездов! Остаться бы, посидеть допоздна, переночевать, выспаться как следует и в воскресенье уже уезжать. Но куда там! Пятидесятитрехлетние дядьки опутаны узами быта и бизнеса. Приехали и то не все. А из приехавших половина собирается вечером домой рулить. Прямо вот, можно подумать, такие уж у них неотложные дела!
          Вот и Сергей Петрович тоже должен вечером уезжать. Завтра надо младшего сына на стадион везти, он в футбольной секции занимается, и в воскресенье в девять утра у них матч. Так бы жена отвезла, но ее машина сейчас в ремонте. А общественным транспортом она, понимаешь, уже ездить отказывается...
          Стало быть, придется сегодня обойтись без спиртного. Ну да и бог с ним. Ну, впрочем, полстаканчика вина можно себе позволить, под шашлычок. Все-таки, ехать еще через несколько часов.
          Сели на улице в большой беседке. Погода хорошая. Шашлык, вино. Добрая компания. Это ли не счастье! Говорили о том, о сем и уж, конечно, не обошлось без того, чтобы вспомнить середину восьмидесятых - студенческие годы. Всякие веселые глупости, которыми отличалась их институтская группа. Народ в ней подобрался, мягко говоря, озорной, никак не желавший расставаться с детством. То, бывало, сговаривались и в какой-то день всей группой приносили в институт игрушечные пистолетики. И в перерывах между лекциями на глазах у всего остального потока гонялись с этими пестиками друг за другом, играли в войнушку. Или, помнится, на картошке: все люди как люди - вышли в поле, работают. А их бригада и тут клоунирует: инсценирует картину Сурикова "Взятие снежного городка". Вместо снега - глина, вместо снежков - картофелины. А чего стоила игра в вампирчиков!
          Эта игра заслуживает отдельного рассказа. На третьем курсе зимой по субботам у них были лекции во второй половине дня, с часу до шести вечера. Лекции проходили в большой аудитории, человек на сто, сделанной в форме амфитеатра. Окон в этом помещении не было. И вот однажды староста их группы (кстати, Крицкий), будучи дежурным, уходил из аудитории последним. И обнаружил одну замечательную вещь: если выключить свет и закрыть дверь, то в аудитории наступает абсолютная темнота. То есть, такая, к которой глаза не привыкают даже за несколько минут. Это замечательное открытие необходимо было поставить на службу человечеству. Не придумать какой-нибудь игры для большого темного помещения со сложным ландшафтом - это было бы непростительно. И игра не замедлила родиться. Участники делились поровну на две команды. Одна команда - вампиры. Другая - люди. Закрывалась дверь аудитории, выключался свет. Бесшумно блуждая во мраке, игроки старались найти друг друга. Задача вампира - укусить встречного, задача человека - ударить его по спине. Кто успел первым - победил. Побежденный переходил в команду победителя. Игра заканчивалась, когда в какой-либо из команд не оставалось ни одного участника.
          Играли регулярно, каждую субботу. Но однажды случилась беда: после занятий преподаватель запер аудиторию и сдал ключ коменданту корпуса. Какой это был облом! Оказалось, что у группы успела сформироваться почти наркотическая зависимость от игры.
          И тогда кто-то сказал:
          - Боря! Ты комсорг. Тебе и выручать коллектив. Зайди к коменданту. Попроси ключ. Скажи, что нам надо провести комсомольское собрание.
          Комсоргу, Борису Белкину, возразить было нечего. Он все сделал так, как было сказано. И прокатило! Комендант поверил и ключ выдал.
          Состояние "комсомольцев" напоминало состояние наркоманов, дорвавшихся до дозы... Зашли в аудиторию, заперлись, вырубили свет. Началась игра! Но продолжалась недолго... Дело в том, что аудитория эта использовалась, в том числе, для проведения вступительных экзаменов. И в ней в разных точках были установлены видеокамеры, позволявшие контролировать, не списывает ли кто-нибудь. А трансляция с камер подавалась, как раз, в комендантскую. И вот, комендант, видимо, решил полюбопытствовать, как проходит комсомольское собрание. Включил камеры... Полная темнота. И тишина, периодически нарушаемая возгласами типа "А-а! Полегче кусайся, больно же!"
          Как комендант истолковал происходящее, это интересный вопрос. Но, так или иначе, вскоре в дверь аудитории раздался стук. А потом сердитый голос:
          - Открывайте немедленно!
          Включили свет, собрались на первых рядах, комсорг Боря встал у доски. После этого отперли дверь. Вошел комендант.
          - Подходите по одному, показывайте пропуска. Буду записывать ваши фамилии. Пусть деканат с вами разбирается. А с комсоргом - комитет комсомола.
          Не очень приятная, конечно, вышла ситуация, но, в общем, ерунда. Ведь никакого преступления студенты не совершили. Но тут произошло нечто неожиданное. Комсорг Боря шагнул к коменданту и зашипел:
          - С-с-с-с... Ес-с-сли ты... С-с-сука...
          Изо рта у комсорга торчали два острых клыка!
          - Ес-с-сли ты кому-нибудь с-с-скажеш-ш-шь... Ты не ж-жилец-ц-ц!
          После чего Боря протянул коменданту ключ от аудитории. Несколько секунд тот стоял, открыв рот, потом схватил ключ и выскочил вон.
          - Смываемся! - сказал Крицкий. Группа покинула помещение и поспешила к выходу из корпуса.
          - Ты ч╦, охренел? - на ходу спросил у комсорга Петька Третьяков, - Зачем ты так?
          - Не хотел, чтобы он в комитет комсомола настучал, - ответил Боря, - Не нужны мне неприятности по комсомольской линии.
          - А как ты клыки сделал?
          Сейчас уже никаких клыков у комсорга не было.
          - Накладные! Специально принес, хотел прикол какой-нибудь с ними устроить. Пока комендант ко мне спиной стоял, а вы все на него пялились, я их и вставил.
          - А покажь клыки!
          Боря остановился и сунул руку в карман. Потом в другой.
          - ╗-мо╦... Где же они? Блин, потерял! В спешке сунул их... Видать, мимо кармана.
          Испугался ли тогда комендант или просто решил простить этих ненормальных, но, во всяком случае, никаких неприятностей не последовало. Однако, в вампирчиков с тех пор больше уже не играли.
          
          - А кстати, кто-нибудь что-нибудь знает про Борю Белкина? - спросил Петя Третьяков, со стаканом вина в руке усаживаясь в соломенное кресло. Смотреть на это было страшно: казалось, что сейчас ножки кресла разъедутся и стодесятикилограммовое тело Пети плюхнется на пол веранды. А ведь в институтские годы Третьяков вовсе не был толстяком и не проявлял к полноте ни малейшей склонности. Вот, что делает с людьми время.. "И нервы! - говорил Петя. - Когда есть, о ком заботиться, переживаешь много. А от этого аппетит просыпается. И вот результат"... Кресло, впрочем, оказалось достаточно крепким и вес Петиного тела выдержало.
          - Кто когда, вообще, видел Борю в последний раз?
          На этот вопрос никто не смог дать вразумительного ответа. На юбилейных встречах выпускников, вроде этой, бывший комсорг почему-то не появлялся уже много лет.
          - А что это у нас Крицкий так хитро улыбается?
          - Ты что-то знаешь про Борю?
          - Подождите минут двадцать, - ответил хозяин дачи.
          - Белкин что, едет сюда?!
          - Идет. Идет лесом. Только что звонил, сказал, что вышел из электрички. А тут вы, как раз, о нем заговорили.
          Однако, гость появился не через двадцать минут, а через одну.
          - Опаньки...
          - Смотрите, Боря вместо себя прислал к нам своего сына!
          - Да нет, это просто действие законов релятивистской физики. При движении с такой скоростью, с которой он дошел сюда от платформы, время для субъекта движется назад и он молодеет!
          - Да пошутил я, чуваки! Я уже отсюда позвонил, от ворот участка. Ну, здорОво, черти! Сто лет не виделись!
          Сергей Петрович смотрел и не верил своим глазам. Боря Белкин... Совершенно не изменился! Он выглядел так, словно ему было не пятьдесят три, как всем присутствующим, а... двадцать три!
          - Старик, это просто фантастика! Как тебе удалось так сохраниться?
          - Ну, вы ж помните, я ведь комсоргом был, - подмигнул Боря. - Видимо, это на организм повлияло. Не даром же в песне поется: "Не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым"!
          Много еще всяких историй, веселых и не очень, вспомнили в тот вечер. Дошло дело и до гитары. Стали петь "Машину времени", "Воскресенье"... Чертовски не хотелось Сергею Петровичу уезжать, но, увы, выбора не было. Распрощался с компанией, поблагодарил хозяина дачи и пошел к своей машине, припаркованной неподалеку от въезда на участок. Нашлись и пассажиры в машину: Боря Белкин, Петя Третьяков и еще Паша Алексеев.
          - У вас-то, старперы, что за неотложные дела? - спросил Боря по дороге к стоянке.
          - Мне сына на футбол везти, - ответил Сергей Петрович.
          - У меня работа, - сказал Третьяков.
          Паша Алексеев махнул рукой: - У меня там... всякое. Даже рассказывать не интересно.
          - А у вас, юноша Белкин, какие завтра заботы? - поинтересовался Сергей Петрович.
          - Завтра-то? Заботы серьезные. Поспать часиков, этак, до шести вечера.
          - Вот единственный нормальный человек! Дел в воскресенье не имеет, может отдыхать. Только что ж ты тогда сейчас уезжаешь?
          - Да я сегодня с девушкой в клуб иду. Так что, к полуночи как штык должен встречать ее у входа. А в час ночи там клевый ди-джей из Германии будет играть.
          - Ишь ты! Комсорг-то наш! Седина в бороду, бес в ребро! А что у тебя за девушка?
          - Да так. Девушка как девушка. Одногруппница.
          - В смысле?
          - Ну, мы с ней в одной группе в институте учимся.
          - В институте?! Что, второе высшее на старости лет решил получить?!
          - Да нет. Не второе.
          - Что, третье?!
          - Седьмое.
          Сергей Петрович, наконец, понял, что Борька просто валяет дурака. А вот Паша Алексеев, простодушный мужик, пока еще принимал вс╦ за чистую монету.
          - Ты все эти годы в разных ВУЗах учился, что ли? - спросил он.
          - Точно!
          - А когда ж ты работаешь?
          - А я не работаю. Чего в этом хорошего - работать? Вот в институтах тусоваться - это клево. Жизнь веселая, молодежь вокруг, девушки, опять же.
          - Чем же ты кормишься? - поддержал развитие дурашливого диалога Сергей Петрович.
          - Кровью, - ответил Боря. - Я вампир. Только вы не думайте, никакого криминала! У нас налажена система, как добывать пищу без того, чтобы нападать на людей по ночам. Нет, если серьезно, братцы... то это серьезно. Я такой вечно молодой потому, что вампир. Мы не стареем. Помните, как я коменданта напугал клыками, когда он нашу игру застукал? Клыки у меня тогда уже были настоящие. Они у нас появляются-исчезают очень быстро... Я к тому моменту уже был вампиром. Как-то раз во время игры поцарапался в темноте обо что-то острое. Решил тогда, что из какого-то стола гвоздь торчит. Поцарапался до крови... Царапина долго не заживала. Потом, вроде, все прошло. А потом в организме начались изменения... Я на свету, в переменах между лекциями, искал этот гвоздь - нигде не нашел. Знаете, я думаю, эта аудитория сама - вампир. Она укусила меня, и вот результат...
          - А если ты кого-нибудь укусишь, он тоже станет вампиром? - спросил Сергей Петрович.
          - Да. Тут легенды не врут. Это, действительно, так. Хочешь, тебя укушу?
          - И тогда мне тоже вечно будет двадцать три года?
          - Нет, Серега, увы, - печально покачал головой Борис, - Становясь вампиром, не молодеют. Только перестают стареть. Так что, тебе вечно будет пятьдесят три.
          - Ну-у! - разочарованно протянул Сергей Петрович. - Вечно пятьдесят три? Это что же, значит, вечно мучаться с сыном-двоечником? Вечно думать, кому и сколько заплатить, чтобы дочку приняли в институт? И вечно не спать до глубокой ночи, пока эта шлендра не вернется домой со свидания? Вечные геморрои на работе? Вечное нытье жены: когда сделаешь ремонт? И кредит на квартиру - тоже вечно отдавать? Нет уж, на хрен нужна такая вечная жизнь! Не надо меня кусать!
          - Как знаешь, - ответил Белкин. - Мое дело предложить. Петя, Паша, вы как? Тоже не хотите? Ну ладно, тогда - пока! Надеюсь, еще увидимся.
          - Что значить, пока? Ты разве не с нами на машине?
          - Да нет, Серега, спасибо. Я своим ходом быстрее доберусь.
          Сказав это, Боря подпрыгнул, поднялся на несколько метров в воздух, превратился в здоровенную летучую мышь и исчез в черном небе.
          - Сергей, тебе портфельчик не нужен? - неожиданно спросил Петя Третьяков, - Хороший, настоящая кожа!
          С этим портфелем Третьяков сегодня весь вечер не расставался. К костру ли идет, в беседку ли - всюду тащит с собой этот портфель.
          - Что у тебя там? - спрашивали его.
          - Ценный веник, - отшучивался Петя.
          А сейчас он протянул портфель Сергею Петровичу.
          - Мне он больше не нужен. Содержимое можешь выбросить, а сам портфель - качественный. Жаль выбрасывать.
          - А почему он тебе больше не нужен?
          - А ты открой его.
          Содержимое портфеля составляли: небольшой, но очень остро заточенный осиновый кол и молоток.
           - Если б ты сейчас согласился, чтобы Борька тебя укусил, я вынужден был бы его ликвидировать, прежде, чем он сделает тебя вампиром. Ну а теперь, слава богу, ничего этого не требуется.
          - Петь... Что-то я, честно говоря, перестал понимать, что происходит.
          - Все очень просто, Сергей. Я - твой ангел-хранитель. Оберегаю тебя по жизни от опасностей. Потому я и в институте был с тобой в одной группе. И дальше, когда надо было, рядом оказывался. Ты ведь помнишь все эти расклады? В девяностых, с коптевскими? А потом эту передрягу со взяткой УБЭПовцу? А сейчас, дружище, сентиментальный момент: моя миссия окончена. Футуроспективное зондирование твоей судьбы показывает, что больше у тебя в жизни серьезных опасностей не будет. Последняя миновала только что - когда ты мог согласиться стать вампиром. А теперь я с тобой прощаюсь и мой материальный образ покидает этот мир. Паш, с тобой прощаюсь тоже. Бывайте, мужики! Нашим всем от меня привет!
          В следующий миг дородное тело Петра растворилось в воздухе. На его месте оказался густой белый туман в форме высокой фигуры с огромными крыльями за спиной. Ангел расправил крыла и вознесся ввысь.
          Сергей Петрович посмотрел на Алексеева.
          - Надеюсь, Паш, ты не скажешь мне сейчас, что у тебя тоже была особая миссия, и твой материальный образ покидает мир?
          - Моя миссия может, кем-то и определена, но мне, во всяком случае, не известна. Предполагаю, Серега, что я просто некий случайный сгусток хаоса, не более того. Мой материальный образ мира не покидает, но цикл моего существования в человеческой форме, действительно, завершен. Начинается цикл моего существования в форме пня.
          Произнеся эти слова, Паша Алексеев исчез, а вместо него возник старый дубовый пень.
          - Идиоты... - пробормотал Сергей Петрович и сел в машину.
          По дороге его не покидало ощущение, что он стал жертвой дружеского розыгрыша. Ведь такого не бывает. Врет Крицкий. Ну конечно, врет! Никак не может новый цветной лазерный принтер стоить сто пятьдесят долларов!