| |
Алексей Толкачев
Абсолютная водка
Почему обязательно 23 декабря? Неудобно ведь - перед новым годом и так забот хватает... Одни поиски подарков чего стоят. Когда денег нет. Но, видите ли, хранители традиций! Типа, двадцать лет собирались в этот день, надо, чтобы так всегда и было. Бабы, конечно, в основном. А без баб и вообще не собирались бы, это ж они всех обзванивают, напоминают. Как им не лень, вообще, отслеживать, кто где, по какому телефону... У Сереги за последние годы номер телефона менялся раза четыре. Сначала у родителей поменяли, потом у жены жил, потом разошлись, снимал одну квартиру, другую... Но всегда где-нибудь в середине декабря звонит Судакова или Михайлова и напоминает про двадцать третье.
Двадцать третьего был когда-то день рождения их классной. Классе в шестом когда учились, она всех пригласила к себе домой. Так и повелось. Уже четыре года как умерла. Или шесть. От рака. А собираться продолжали в этот день. Встречались во дворе школы. Иногда сразу оказывалось, что у кого-то квартира свободная, и шли к нему. А бывало, никто к себе не приглашал, топтались во дворе, топтались, обсуждали, в какое кафе пойти, говорили, надо на лето встречи перенести, тогда на природе можно, шашлыки там, и так далее. Но всегда образовывалась пара бутылочек, пластмассовые стаканчики, а чуть позже вдруг оказывалось, что, вообще-то, и к тебе можно пойти, и ко мне, и к нему. И шли. В прошлом году Боря-архитектор после пятидесяти грамм из пластмассового стаканчика говорит, мол, давайте ко мне! Пошли. По дороге выясняется, что у него ребенку два месяца и квартира однокомнатная. А было человек двадцать... Легко же водка цепляет архитекторов! Видать, плохо они там тренируются у себя в МАРХИ. Ну, тогда Жанна сказала, что лучше к ней. Квартира тоже однокомнатная, но ребенок у бабушки. Хорошо тогда посидели. Сергей, правда, уснул сначала (с бодуна, да еще после ночного эфира). Но потом проснулся, и был боец. Хорошо посидели!
И в позапрошлом году тоже с похмелья на встречу пришел. Еще Витьку у метро встретил, по бутылке пива купили. А тот только из "Матросской тишины" вышел. Под следствием был. Бухгалтерские дела какие-то.
"Скорее бы уже на улицу! - думал Сергей. - И пива! Как бы только не развезло меня совсем. С утра уж водкой поправлялся..."
"Станция Кропоткинская!" - объявил голос. Наконец-то! Вышел. Купил "Афанасия".
В этот раз звонила не Судакова и не Михайлова, а Маша, и сказала, чтобы приходили прямо к ней домой. Муж-чемпион на сборах. Мама с детьми уехала к сестре. Свободна трехкомнатная квартира.
Собрались почти все. Петя-Робот, который в школе занимался исключительно тем, что ломал себе руки, ноги, получал сотрясения мозга, обливался кислотой, и продолжал в том же духе после школы, только на другом уровне. Разбивался пьяный на машине и трезвый на мотоцикле. Падал с третьего этажа (лез к кому-то в окно по трубе). На прошлой встрече отсутствовал, находился в психиатрической клинике. А в этот раз пришел и почему-то без гипса. Стареем...
Был поэт Виталик, ставший адвокатом. И Боря-архитектор и зануда Ефим, и профессиональный кик-боксер Мышь, и Лена - завуч соседней школы. И Коля-Клоун, как положено, с гитарой, и все такой же глупо-веселый. Ну и вообще. Почти все были. Только Жанна в Австралии.
- Моего брата, дурака, тоже евреи в Америку зовут, - сказал Мышь.
У Маши стол - с ума сойти! Всякие разносолы. Колбаса такая, сякая, ветчина, рыба белая, рыба красная, крабы. Салаты разные, и будто из ресторана. Черная икра! Ликеры. Водка "Абсолют".
Многие напряглись сначала - скидываться же придется. Машка охренела что ли - никого не спросила, накупила всякого такого! Провожает, блин, двухтысячный год, встречает новое тысячелетие... Совсем, тетка не думает, не у всех же муж - тренер сборной! Сергей так просто конкретно на измену сел. С деньгами - хуже не бывает. По рекламе - полный тухляк! На радио второй месяц зарплату задерживают. Не нравится - пожалуйста, увольняйся. И новый год. А тут такая подстава! Знал бы, не пошел, однозначно!
А Маша рассказывает:
- Представляете, выиграла в лотерею, честное слово! Пошла в Сбербанк за квартиру платить, а там билетики продаются. Три рубля билетик. Знаете, такие - соскабливаешь фольгу, а там разные суммы написаны. И если три одинаковых суммы попадется - это твой выигрыш. А потом еще в одном месте стираешь, и если там Эйфелева башня - это значит поездка в Париж на две недели на двоих. Меня это и завлекло - очень в Париж хочу! Тридцать два года, а все в Москве сижу, нигде кроме Львова не была.
- А что ж муж? Он же у тебя по всему миру ездит. С собой не берет?
Рукой махнула. Продолжает:
- Стираю там, где должна быть башня, башни нет. А потом стираю где цифры, а там три раза - 250 000 рублей. И прямо тут же и выдали. Я офигела! А потом - давай вам всем звонить! Так что угощаю сегодня!
Дальше, как обычно, сначала чуть скованно, потом освоились, выпили, развеселились, анекдоты пошли, песни. Ушастый был счастлив - ткнешься мородой в любые коленки, и сразу появляется рука с кружочком колбасы. Потом - чай, кофе, но бутылки не убрали. И когда кончилось, сходили еще.
Разоткровенничались. Стали рассказывать про себя всякое... Коля-Клоун вдруг перестал быть клоуном, загрустил, стал куда-то звонить с кухни, звонил, звонил, да и уехал, ни с кем даже не попрощавшись.
Коснулись темы супружеских измен. Сошлись на том, что почему бы и нет. Только чтоб никто не знал. А Маша сказала, что нет, не допустимо. Всегда есть риск, что узнают. И семья может разрушиться. А это нельзя. Ради детей...
И становилась Маша все красивее и красивее с каждой выпиваемой Серегою рюмкой. И понимал Сергей, что как влюбился он в нее в шестом классе, так с тех пор и влюблен. И что, дурак он, дурак, загубил свою жизнь, тогда, в десятом, когда они встречались, встречались, а потом он ей не позвонил, а потом позвонил, а она отказалась, а он подумал... А через полтора года она вышла замуж... А ведь все могло быть по-другому. И тридцать два года ему, и последние десять из них - как во сне, и уже ничего хорошего в жизни не будет, на любви жирный крест, надежд никаких и пора бы уже, наверное, напиться как следует, и подохнуть, потому что нет сил выносить эту боль...
Повел себя недостойно. Все приглашал Машу выходить с ним на лестницу курить. Выходили, курили. А он ей втирал какие-то глупые печальные истории, вздыхал горестно и многозначительно и бросал на Машу пронзительные влюбленные взгляды. Ему так казалось, что пронзительные влюбленные, а были это бессмысленные гримасы на грани отключения сознания и перехода на автоматическое пилотирование. Еще плакался, жаловался на судьбу, что совсем уж стыдно. Все приставал: "Машка! Скажи мне! Только серьезно... Почему жизнь не сложилась?!"
Ужас, в общем. Такое с утра вспомнишь - провалиться сквозь землю захочется от стыда!
К полуночи все разошлись. Остался Сергей, да Витька еще, который тоже крепко выпил. Маша откровенно устала, и с некоторым трудом сдерживалась, чтобы уже просто не начать выгонять взашей засидевшихся гостей, общение с которыми, все равно, потеряло смысл. Один - пьяный нытик, вспомнил детскую любовь, другой - вообще стремная личность, в сущности. В тюрьме сидел...
Ну, дошло, наконец, до друзей, что пора и честь знать. Прихватив недопитую бутылку, откланялись. На выходе из подъезда Серега поскользнулся, бутылка полетела на каменные ступеньки.
- Нечего, сейчас еще купим! - сказал Виктор.
Время приближалось к часу ночи. Витька предложил пойти к нему. Жил он на Охотном ряду. Еще можно было успеть на метро, но решили пройтись пешком, да и выпить по дороге. Как назло, все магазинчики были закрыты. Зато почему-то работал какой-то сумасшедший табачный киоск. Продавались сигареты, шоколад, презервативы.
Приятели брели по Волхонке. В голове всплывали детские воспоминания. И не только детские.
- Помнишь, при Горбачеве тут на углу торговля была круглосуточно? Водка - пятнадцать рублей.
- Пятнадцать днем, ночью - двадцать.
- Ага, только проверять надо было, а то могли воды налить. Однажды мы с Роботом прямо на месте открыли, понюхали, вроде, водкой пахнет, а потом залезли в детский сад, стали пить - вода, слегка разбавленная спиртом! Мы снова сюда! А мужик так и стоит тут! Чудо! Мышь его бить собрался. "Что, - кричит, - продаешь, сука! На, пей!" "Ей богу, - говорит, - сам не знал, купил такую!" Ну, фигли... Деньги вернул.
- Помнишь, раскручивали бутылку, смотрели - есть пузырьки, или нет. Дно об ладонь терли - если остается черный след - значит бутылка недавно с конвейера, если нет, значит давно в обращении, залили в нее что-то сами и продают.
- А еще на этикетку смотрели, с обратной стороны - как приклеена. На заводе клей горизонтальными полосками наносили, а если вся сплошь намазана - значит, сами клеили.
- И на настоящей этикетке с обратной стороны номер должен быть.
- Молодые люди! Спиртным не интересуемся?
Приятели обернулись. На том самом углу Волхонки с Ленивкой стоял человек.
- А что у тебя, отец?
- "Абсолют".
- Везет нам сегодня. И почем же?
- Сто пятьдесят рублей.
- Сколько?! "Абсолют" - сто пятьдесят?! Че так дешево?
- Да нет, Серый, наоборот, дороговато. Для воды со спиртом!
- Да не сомневайтесь, ребята. Настоящий "Абсолют". Считайте что это рождественская скидка. Серьезно, у меня этого "Абсолюта" хоть жопой ешь, я им торгую. А мне надо сигарет купить. И презервативов. И шоколадку девушка просила. Хватился - денег ни копейки. А карточкой в киоске не расплатишься! Цену я б вам, конечно, повыше назначил бы, чтоб не сомневались, что водка настоящая. Да нету у вас с собой больше ста пятидесяти.
- У меня так только рублей двадцать, - сказал Сергей.
Виктор вытащил деньги, посчитал. Протянул все мужику.
- Что, правда, последние отдаем? - засомневался Сергей. - Может, не надо тогда?
- А хрен ли, дома есть у меня бабки, а до дома два шага. Дай, отец, бутылку поглядеть. Все ж странный ты какой-то.
- А вы ее раскрутите, посмотрите - есть ли пузырьки.
- Раскрутили, посмотрели. И даже зачем-то потерли дно об ладонь. Остался черный след. Купили. Хотели было идти дальше, но странный продавец дешевого "Абсолюта" вдруг сказал:
- Послушайте меня пожалуйста, господа, внимательно теперь. И запомните. Прошу вас убедительно - там, где вы будете, обязательно возьмите годовую подшивку биржевых котировок. Ну, что вы так смотрите? Я сказал что-то непонятное? Вы же, молодой человек, в Плехановском учились! Не приходилось никогда, случайно, слышать такие слова - биржа, акции, котировки?
- А откуда...- открыл рот Виктор...
- Да видел я вас. Я там преподавал одно время.
- А где это "там" мы будем-то? - спросил Сергей.
- А я почем знаю! - удивился мужик. - Куда вас спьяну занесет, оно и Богу не ведомо! Но мне не важно, на любом языке, из любой страны, лишь бы годовая подшивка котировок. Не пожалеете, ребята, деньгами обеспечу выше крыши, реально! Этим "Абсолютом" - ноги мыть будете! Ладно, пойду, ждет меня девочка. И вам пора. Увидимся завтра.
И ушел странный мужик.
- Чокнутый какой-то!
- Нажрался. Или марочку съел. Но меня-то в лицо вспомнил! А я его не помню.
- Как бы не отрава какая в бутылке была!
- Да не! Не тот случай, тут я верю.
- Открывай тогда!
Глотнули. Хорошо! Последние сомнения пропали - точно такого же вкуса жидкость была у Маши.
Спешить было некуда. И холодно не было. Решили где-нибудь посидеть, завернули во дворик. Присели на песочницу. Закурили. Протрезвевшего было на ночном зимнем воздухе Серегу снова повело, и вот он уже грузит Витьку по полной программе: про свою любовь к Маше, про не сложившуюся жизнь.
Подъехала ментовская машина. Молодой сержант подошел к приятелям.
- Распиваем в общественном месте?
- Помилуй, братан, какое общественное место?! Час ночи! Ну присели выпить по глоточку, ну нет же никого!
- Беседуем, значит, в беседке? Проедемте в отделение, молодые люди.
- Да мы домой идем, выпили-то всего по сто грамм.
- Сто грамм не стоп-кран. Дернешь не остановишься.
- Ну извините нас, войдите в положение. Понимаете, с другом год не виделись. У меня любовь несчастная! Жизнь кончена, можно сказать! Другу рассказать хотел. Ну как без водки!
- Давно ли ваш друг из-под следствия?
- Откуда вы...
- Лицо знакомое. Проедемте.
Повязали друзей. Сели в машину, поехали. А что было делать? Денег - ни рубля, не откупишься! Сергея с Виктором поместили сзади, сержант сел рядом с водителем.
- Ну, водочкой-то угостите, ребята? - обернулся к ним мент. - Замерз я. Дежурство сегодня тяжелое. Давайте, давайте водку, следствие вам это зачтет!
Взял у Сереги бутылку, достал из бардачка три стакана. Разлил по полстакана - два дал приятелям. Подмигнул водителю:
- Тебе, Михалыч, извини, не наливаю. Потерпи маленько! Ну, понеслась!
Выпили.
- Да не ссыте, мужики, ничего вам не будет. Если документики в порядке - протокольчик составим и пиздуйте себе по домам, ебись оно все конем! По месту службы сообщать не будем, следствие учтет смягчающие обстоятельства, - задушевно базарил товарищ сержант, отхлебывая уже прямо из горлышка. - А протокольчик, ничего не поделаешь, нужен нам. Для отчетности. План у нас, ебись оно конем. А хули вы думали? Че ж мы с Михалычем, от нехуя делать тут ночью разъезжаем, да хороших людей за решетку отвозим? А, Михалыч, бля? Тебе как, не хуя делать?
Немного помолчав, водитель Михалыч ответил:
- Водку неправильную пьете. Исчезну я скоро.
- Во, глядите, мужики, как Михалыч на службе себя ни хуя не бережет! Пиздец, хуйню понес! Исчезнет он! Михалыч, ты только не исчезай, пока до отделения не доедем! А то мне за руль нельзя, я водку пил, - веселился мент, не забывая прикладываться к горлышку.
- А если не в порядке у вас документики, мужики, тоже хуйня - посидите до утра, утречком в паспортный стол позвоним, удостоверимся, что проживаете, на хуй, по названным адресам, и по домам, и ебись оно все конем! Брось там где-нибудь сзади, - мент передал Сергею пустую бутылку.
Паспорта у Сереги не было. Он потерял его месяца четыре назад и в милицию до сих пор не обращался. Сначала думал, может, найдется. Потом все как-то лень было пойти... Сейчас предстояло сидеть ему в обезьяннике до утра. Он хотел тихонько шепнуть это Витьке, может, все-таки удастся как-нибудь вместе уболтать ментов... Но Виктор спал. Клонило в сон и Сергея. Он пытался рассмотреть в окно, где они проезжали, но мест не узнавал. Какие-то переулки старой Москвы. Темнота, начался снегопад. Впереди покачивались затылки ментов. "Сейчас дать бы водиле по башке бутылкой, он отключится, пока сержант будет руль хватать - выскочить с Витькой из машины, и бежать в разные стороны!" Тусклые пятна фонарей мерно проплывали за окном, убаюкивали. "Ебись оно все конем!" - подумал Сергей, засыпая.
Пришел в сознание от сильного удара в лоб. Звон стекла. Открыл глаза. Они с Витькой сидели в милицейской машине на заднем сидении. Машина, врезавшись в киоск "Союзпечать", стояла на тротуаре. Асфальт был усыпан осколками разбитой витрины. Место водителя пустовало. Сержант заглушил мотор, обернулся.
- Бля, мужики, Михалыч реально исчез! Рулил, рулил, и нет его! Растворился на моих глазах, бля буду! Среагировать не успел - врезались! Бля, чудо, на хуй! Мужики, посидите здесь, я пойду позвоню.
Рядом возвышалось здание Центральной библиотеки им. Ленина. Над крышей огоньками светилось поздравление: "С НОВЫМ 2004 ГОДОМ!" На стене висел огромный плакат с портретом Дзержинского и надписью:
Юноше, обдумывающему житье,
Решающему, сделать бы жизнь с кого,
Скажу не задумываясь - сделай ее
С товарища Дзержинского!
В.В. Маяковский
Старое здание со скульптурами под крышей подсвечивалось прожекторами. Крупными хлопьями падал снег. Было так тихо, как, казалось, просто не может быть в городе, тем более, в Москве, пусть даже и ночью. Не слышно ни звуков телевизора из окон, ни шума проезжающих машин. "Молчание времени", - пришла в голову Сергею глупая фраза.
- Абсолютная тишина, - произнес он вслух.
Мент шел вдоль стены библиотеки.
- Абсолютная водка, - ответил Виктор.
Сержант завернул за угол. И тогда друзья выскочили из машины и юркнули в ближайший переулок.
- Повезло нам, что мент нажрался! Водила поссать вышел куда-нибудь или за сигаретами. А этому почудилось, что он исчез.
- Угу. Только почему мы в киоск врезались?
- Да наш, небось, проснулся, глядь, водилы нет. Он сам за руль сел, не соображал еще ничего, поехал, врезался, в сознание пришел, и давай свой глюк рассказывать, что водила исчез!
- Он не за рулем сидел. С правого сиденья тянулся зажигание выключать.
- Да хер с ним! Повезло так уж повезло! А то куковать бы мне до утра в обезьяннике. У меня ведь паспорта нет.
- И подвезли они нас в нужную сторону. Половину пути проехали. Скоро до дому дойдем. Там у меня магазинчик круглосуточный прямо в доме. Только за деньгами в квартиру поднимемся. Мы, короче, поднимемся, и ты там оставайся, закусочку какую-нибудь доставай, там в холодильнике у меня. Порежь там чего-нибудь. А я за водкой... Я, вообще-то, другим переулком обычно отсюда хожу, но можно и тут... Е-мое, времени-то уже два часа ночи! Чего они нас целый час везли от Кропоткинской до Библиотеки? Бля, а здесь стена, оказывается! Давно тут не ходил, вроде был тут проход всегда. Давай вон в ту подворотню...
Странно, но заблудился Виктор в двух шагах от своего дома. Место перестал узнавать. А ведь не такой же и пьяный, вроде, уж последний градус из головы вышел с этими приключениями. Выбрались на какую-то широкую улицу. Снегопад - катастрофический! Все засыпано. На тротуаре снега - выше сапог.
Впереди появилась компания. Парни с девушками, две пары. Ребята, очевидно, тоже не кисло праздновали этой ночью. Девушки пели: "Иванко ты, Иванко! Рубашка-вышиванка!" Поравнявшись с компанией, Виктор спросил:
- Ребят, извините, не подскажете, что это за улица?
- И шо вам, москали, по ночам дома не сидится? - ответил один из парней.
- Смелые люди, однако! - заметил Серега, когда хлопчики и дивчинки остались позади. - Так себя в Москве вести! Попадись им не мы, два интеллигентнейших сеньора... О, смотри, название улицы! Сейчас узнаем, где мы.
И узнали. На табличке было написано: "Вулица Братiв Рогатинцiв". Направо шла "Архiвна вулица", слева была площадь под названием "Колiiвщини".
- Дела! Ты знал, что в центре Москвы есть украинский квартал?
- Что-то мы с ума, кажется, сходим уже с тобой, честно говоря!
- Ладно, пошли дальше, куда-нибудь выйдем.
Мимо проехал белый микроавтобус с красным крестом. На борту было написано: "Швидка медична допомога".
Снегопад прекратился, и к половине третьего снег как-то очень быстро растаял. Виктор и Сергей шли какими-то узкими улочками, покрытыми брусчаткой. Названия улиц не попадались. Друзья заблудились окончательно. Здания вокруг были очень старые, с преобладанием готики. Наконец встретился еще прохожий. Хиппи с гитарой. Подошел к приятелям, заговорил с акцентом:
- Гос-пода! У меня к вам мал-ленькая просьба. Я студент из Тартуу. Играю рок-н-ролл. Группа "Jknne". Я оп-поздал на поезд, нет ден-нег на билет. Вы дает-те мне на билет, я уезжаю. Вы приезжаете ко мне в Тартуу, живет-те сколько хотит-те!"
- Братан, да у нас у самих ни рубля! Можем сигаретой угостить. Ты не знаешь, что это за улица?
- Я сам тоже оч-чень плох-хо знаю Вильнюс. Я здесь только второй раз. Идит-те прям-мо, увид-дите дом со стеной без ок-кон, на ней нарисов-ваны разноцветные котят-та. Там гостин-ница, вам помогут сориентир-роваться.
- А долго идти?
- Минут пятнадцать.
Никакой стены с нарисованными котятами впереди не оказалось, вместо нее приятелям встретился огромный щит с надписью: "Valkommen till Stockholm!"
На часах было без десяти три.
Это по-литовски? - спросил Виктор. - Или по-эстонски? Понять бы, что тут написано...
- Я, кажется, понял, - пробормотал Серега и сел прямо на асфальт.
Похолодало.
В каком-то узеньком переулочке Осло человек в костюме Санта-Клауса бесплатно угостил приятелей хот-догами. Это было как нельзя кстати. Потом он долго что-то говорил им по-норвежски, Виктор задумчиво жевал, Серега старался быть вежливым, и когда норвежец что-то спрашивал, утвердительно кивал головой и говорил: "Ес!" Прощаясь, "Санта-Клаус" вручил ему приглашение на выставку живописи гомосексуалистов.
Еще через полчаса они сидели и курили на небольшой площади перед Кельнским собором. Одинокий панк на скейте тренировался прыгать через урну. У него не получалось. В конце концов парню надоело. "Las das alles fom pferd ficken!" - крикнул он, проезжая мимо Сергея с Виктором.
За собором был железнодорожный вокзал. Дальше пошли по шпалам.
Около пяти утра друзья сидели в кафе на Елисейских полях. Веселые подвыпившие французы пригласили их за свой столик. Угощали устрицами и белым вином.
- Ваше здоровье! - говорил им Сергей, поднимая бокал.
Французы отвечали по-французски:
- Хаг ханука самеах!
Зашли в туалет. Виктор все больше погружался в тупую задумчивость. Сергей, напротив, впал в какое-то истерическое веселье.
- В общественном парижском туалете есть надписи на русском языке! - хохотал он. - Что напишем, Витек?
Он вытащил ключ от своей квартиры и нацарапал на стене: "Сережа и Витя. 10-й Б. Школа 852."
- Хватит паясничать, - мрачно заявил Виктор. Забрал ключ и написал ниже: "РОССИЯ". Подумал и добавил: "ХУЙ"
- С первыми лучами солнца перед друзьями выросло здание Ленинской библиотеки. Над крышей огоньками светилось поздравление: "С НОВЫМ 2005 ГОДОМ!" На стене здания висел огромный плакат с какой-то страшной мордой и надписью: "Tom Waits in the Library" И что-то еще было не так... Из-под крыши исчезли скульптуры!
Старая дворничиха в оранжевой жилетке подметала тротуар.
- Скажите пожалуйста, это Москва? - обратился к ней Сергей.
Бабуля отреагировала адекватно:
- Пить надо меньше.
- А что стало с библиотекой?
- А что с ней стало?
- Ну... фигуры...
- Так их летом еще поснимали. Реставрируют. В аварийном состоянии они, рассыпаться начали.
- Летом?!
- В пятом году, говорили, обратно поставят.
- В каком пятом?
- В новом году, две тыщи пятом.
- А сейчас какой?
- А-а! Наркоманы! - поняла дворничиха. - С утра две тыщи четвертый был.
Витька вдруг заорал:
- Бля! Я понял! Это такая водка!
- Какая водка?!
Виктор бросился к киоску "Союзпечать". Рядом с ним стояла разбитая милицейская машина. Киоск же был цел и невредим. Но только пока до него не добрался Виктор. Подергал за дверь, постучал в витрину. Огляделся. Схватил урну, швырнул в киоск. Посыпалось стекло. Выбив самые крупные торчащие осколки, Виктор полез внутрь. Обернулся. Крикнул:
- На одном курсе доллара!..
И скрылся внутри. Послышался милицейский свисток. Вдоль здания библиотеки к ним бежал вчерашний мент.
- Шухер! - заорал Серега, понимая, что уже бесполезно. Витька, не повернув даже головы, лихорадочно рылся в каких-то газетах, журналах, что-то засовывал в карманы куртки, за пазуху, под ремень... Подбежавший мент буквально за шкирку вытащил его из киоска и профессиональным движением вырубил. Виктор мешком свалился на асфальт.
- Разбойное нападение на киоск, молодые люди? Бля, да вы мне еще машину разъебали!!
- Машину вчера вы сами! - закричал Сергей, инстинктивно закрываясь руками...
Проснулся он от холода. Почему-то, сажая в обезьянник, с него сняли куртку. Было уже светло. Сверху у потолка располагалось маленькое, классическое "тюремное" окошко с решеткой. Помещение было метра три на четыре. Основную площадь занимал "подиум", на котором, касаясь ногами пола, сидел Сергей. На полу вонял какой-то бомж. У стены под окошком спали два кавказца. Открылась дверь. "Белкин!" Сергей встал. Его провели по коридору в кабинет. Незнакомый милиционер с погонами лейтенанта поинтересовался адресом Сергея. Записал, позвонил куда-то, продиктовал. Посмотрел на Сергея.
- Почему паспорт с собой не носим? Москва - режимный город.
- Потерял.
В это время в трубке стали что-то отвечать.
- Спасибо - сказал лейтенант. Повесил трубку. - Когда потерял?
- В августе.
- Заявлял?
- Нет.
- Так пиши, дурак, заявление! Или тебе острых ощущений не хватает? Братва уж, небось, по твоему паспорту акционерное общество открыла! И ты там генеральный директор. Или главбух. Не важно, все одно - в тюрьму садиться. Идиот! Чего сразу не заявил? Милиции что ли боишься? Чего нас бояться-то? Защищаем вас, мудаков, а вы боитесь! Пиши заявление.
На выходе вернули куртку.
- До свидания, - сказал Сергей.
- До скорого! - ответил дежурный. - Стой! Шнурки!
- Чего?
- На ботинки свои посмотри, пьянь! Изъяли у тебя вчера, не положено шнурки в камеру.
- Скажите пожалуйста, а товарищ мой, которого со мной вместе привезли... Он где?
- Дома спит. Протокол составили, да отпустили. Носил бы ты паспорт с собой, тоже давно дома был бы.
Выйдя на улицу, Сергей обнаружил, что находится на Волхонке и направился в сторону метро. У машиного дома остановился. Перед входом в подъезд лежали осколки разбитой вчера бутылки. Сергей вошел. Поднялся по лестнице, позвонил в дверь квартитры.
- Кто? - послышался машин голос.
- Сергей.
Дверь открылась.
- Я так и знала! - На пороге стояла Маша в шубе. - Я с Ушастым собралась погулять. Бедный, ты что, всю ночь в милиции просидел?
- Откуда ты знаешь?
- Да я видела, как тебя забирали. Я в окно смотрела. Только вы вышли из подъезда, бутылку кокнули, и милицейская машина подъезжает! Я уж бросилась, было, на улицу, вас отмазывать, шубу надела, потом подбежала к окну, смотрю - Витя паспорт показывает, милиционер его смотрит, возвращает и честь отдает. Ну, думаю, нормально, не забирают ребят. Откуда ж я знала, что ты без паспорта. А тебя - резко так, в машину и тю-тю! Не успела я... Ну, не стой, заходи, давай я тебе чаю горячего... Или кофе? Давай, кофе с коньяком! Согреешься. И, вообще, открывай холодильник, там еды навалом. Там еще бутерброды со вчера остались, по-моему... А не осталось - порежь себе чего-нибудь. Я тебе сейчас кофе сварю, а потом оставлю тебя минут на пятнадцать, с Ушастым погуляю.
- Маша! Подожди. Спасибо. За кофе. Давай кофе потом. Не раздевайся. Я с тобой пойду. С собакой гулять. Мне тебя спросить надо.
Они вышли на улицу. Ушастый тут же побежал вперед, задержался у фонарного столба и оставил на свежем белом снегу яркую желтую метку.
- Знаешь, вчера ночью снега намело - по колено! - сказал Сергей.
- И где же он?
- Растаял. Он очень быстро растаял, минут за десять.
- Сереж, тебя в милиции по голове не били?
- Маш, я тебя спросить хочу. Это очень важно для меня. Ответь, пожалуйста, только серьезно...
- Почему жизнь не сложилась? Не знаю, Сереж. Не сложилась. Я вот думала - взрослая уже, замуж пора. Ровесники все глупые еще. Не мужчины. И тут - он... Мужчина. Чемпион СССР. Ухаживал красиво... И мама одобряла. Я думала, влюбилась по уши! А не влюбилась на самом деле. Просто опьянение какое-то было. Иллюзия женской взрослости, что ли... Не знаю, как сказать. От гордости - вон, типа, какой ухаживает! Каждая позавидует... И стали жить. А я быстро поняла, что зря. Но сначала не разрешала себе об этом думать. Потом, через год, сломалась. Плакала много. Он на тренировку - я сижу дома, реву. Видеть его не могла. Потом сказала ему - надо, мол, мне одной побыть. Я поживу у мамы. И к маме уехала. А мама мне тоже - дура ты! Мужчина - мечта! И его жалко стало. Он-то, думаю, в чем виноват? Так и мучалась недели три. Так и не решила, что делать. И тут оказалось - беременная. И все на этом. Полная определенность. Колька родился. А там Наташка. Вот и 15 лет прошло. А ничего общего с человеком нет. Мы и не разговариваем почти. Не о чем нам. Вот, я тогда думала, он мужчина, вы еще нет...
- Маш, постой, я другое хотел спросить. Скажи, какой сейчас год?
Маша остановилась, повернулась к Сергею. Подошла, положила руки на плечи.
- Ну хватит, - сказала каким-то хриплым голосом. - Не надо больше играть сумасшедшего! Ты и так хороший.
Разбудил Сергея телефонный звонок. Он оторвал голову от подушки, огляделся. Рядом спала Маша. Телефон верещал на полу, около кровати.
- Алло.
- Серега? Вот ты где, Дон Жуан! А! Уговорил-таки свою, речистый?
- Витька, ты?
- Я! Серый, короче, все супер! Я, короче, несколько газеток взял, но и этого хватит. Повезло, понимаешь, время удачное! Конец года - печатали обзоры событий за год! Одна фигня особенно ценная попалась - декабрьское приложение к "Аргументам и фактам", называется "2004 год. Дайджест новостей". Знаешь, что мы с тобой будем делать? Мы будем астрологами!
- Вить, подожди, ты где? Ты в милиции был или нет?
- Мы будем круче любой Глобы! Я тебе отвечаю, я все грамотно поставлю. Но я буду в тени. А ты будешь давать реального астролога, ты ж артист!
- Вить...
- Ты послушай, какие события нас ждут в наступающем году! Золотое дно! 23 марта - новым президентом Российской Федерации избран Кирилл Петров. Кто такой, не знаешь? Ладно, не важно! Но ты чувствуешь? Круто?! То-то же. 15 апреля - извержение Фудзи... Мы все предскажем! Вот прикол: 14 мая - сборная Казахстана становится чемпионом мира по хоккею! Реально тебе говорю, будем миллионерами! Но самое крутое, братан, 19 июня. Это я тебе просто прочитаю. "Казалось, разговоры о визитах инопланетян никогда не выйдут из моды. Однако, в последние годы мы как-то больше увлеклись клонированием овечек и расшифровкой генетического..." Ну это я пропущу... Вот! "День 19 июня в Атланте, штат Джорджия, выдался, как обычно и бывает в этот сезон, очень жарким. Но вот, что удивило работников городского..." Эй, ты там не умер от счастья? Слышишь меня?
- Витька, ты где?
- Я-то дома, а вот ты, я понимаю, в том месте, которое со словом "где" рифмуется! Ладно, братан, расслабляйся, заслужил! Не буду тебя грузить пока! Пойду еще почитаю, я еще не все просмотрел. Короче, поедешь со своей Машкой в Париж, поселишься в лучшем отеле, еду тебе из "Максима" в номер будут носить. Покажешь ей наши надписи в туалете. Ну все, все, пока! Пойду читать. Да, слышь, постой! Вот это серьезно, правда, послушай. На днях, я так понял, доллар раза в полтора скакнет. Когда, точно, не знаю. Написано: "декабрьский кризис". У Машки-то сумма большая в рублях на руках. Давайте, вставайте, одевайтесь, идите в банк, покупайте баксы. В обменниках такую сумму могут не обменять. Все, пока, завтра созвонимся. Входи в образ ясновидящего!
Сергей повесил трубку и тупо уставился на спящую Машу. Снова зазвонил телефон.
- Ну, что еще, Вить?
- Извиняюсь, конечно, молодые люди, но нельзя же быть такими идиотами! - произнес в трубке мужской голос. - Я что вам сказал взять? Декабрьские газеты? Нет! Я же, кажется, ясно сказал - годовая подшивка биржевых котировок! У вас ночь была в распоряжении! Центральная библиотека была под носом! Вы что, не понимали, что там эта информация есть? Что вы полезли в киоск? Вам так не терпелось вернуться? Вы боялись, что в библиотеке вас милиция не найдет и не доставит домой? И не надо мне рассказывать, что в большой библиотеке трудно найти нужные газеты. Я уже сам понимаю - с вашими куриными мозгами, действительно, трудно! Вы думаете, меня сделают счастливым пятьдесят процентов дохода от вашего "пророческого" бизнеса? Нет, они не сделают меня счастливыми. Да-с... И тем не менее. Пятьдесят процентов буду брать со всей прибыли. Потерю, которой вы сегодня избежите, обратив рублевую массу в доллары накануне скачка курса, я приравниваю к доходу. Пятьдесят процентов спасенной разницы - мне. Все. До встречи. Да не опоздайте же в банк!
|
|